Громкое дело для прикрытия национализма
Автор — Анна Воронина
1911 год. Зверское убийство подростка в Киеве, потрясшее и державшее всю страну в напряжении 2 года. Однако вместо честного расследования во имя справедливости общественность увидела сфабрикованное, политизированное дело.
Суть дела
20 марта 1911 года тело 13-летнего мальчика Андрея Ющинского было найдено в Киеве, в пещере недалеко от кирпичного завода, приказчик которого впоследствии стал главным подозреваемым. Убийство было совершено с особой жестокостью — 47 ножевых ранений, нанесенных «швайкой» — сапожным шилом. Причина смерти — удар в сердце. Больше всего следователей насторожило то, что тело мальчика было полностью обескровлено. Этот факт породил множество теорий, одна из которых захватила российскую общественность, разжигая идеи и без того процветающего на тот период антисемитизма.
Мнение народа
Антисемитское движение и ритуальная теория
Массовая черносотенная организация «Союз русского народа», имевшая авторитет на волне революционных начал, в своей программе ни раз выступала с антисемитскими предложениями. Глава киевского отделения Союза — Владимир Голубев — первым предположил: убийство Андрея Ющинского носило ритуальный характер. Его теория звучала так: «умучен жидами» с целью получения «крови христианских младенцев» для выпечки мацы в преддверии еврейской Пасхи.
Голубев начал проводить независимое расследование, и именно он первым указал на Менделя Менахема Бейлиса, как на подозреваемого, чьё имя сразу же разлетелось по стране и даже за её пределами (и до сих пор это дело в истории именуется «Дело Бейлиса»).
Несмотря на то, что официальное следствие придерживалось теории о бытовом убийстве, революционное общество требовало решительных действий. На протяжении всех двух лет, пока шло следствие, газеты не переставали выпускать кричащие заголовки «Ритуальное убийство», сыпать обвинениями, не стесняясь в выражениях и нападках, и требовали отомстить за смерть невинного дитя. Событие действительно взбудоражило всю страну: повсеместно печатались книги о ритуальных убийствах и пропагандистские открытки — политизация дела набирала обороты.
Несмотря на то, что официальное следствие придерживалось теории о бытовом убийстве, революционное общество требовало решительных действий. На протяжении всех двух лет, пока шло следствие, газеты не переставали выпускать кричащие заголовки «Ритуальное убийство», сыпать обвинениями, не стесняясь в выражениях и нападках, и требовали отомстить за смерть невинного дитя. Событие действительно взбудоражило всю страну: повсеместно печатались книги о ритуальных убийствах и пропагандистские открытки — политизация дела набирала обороты.
«Газеты переполнены Бейлисом. Бейлис мелькает и в передовой статье по Балканскому вопросу, Бейлис показывается и в заметке о сельскохозяйственном съезде, Бейлис ныряет в хронике, Бейлис фигурирует и в хлестком фельетоне "под Дорошевича", Бейлис везде: Бейлисом начинается газета, Бейлисом и кончается»,
М.М. Бейлис
В ходе расследования Голубев находит некоего свидетеля, который якобы видел, как Бейлис погнался за мальчиком в день убийства, потому что тот играл на территории завода. Других улик против него обнаружено не было.
Однако после убийства премьер-министра Петра Столыпина евреем Дмитрием Богровым следствие начинает работать против Бейлиса. Появляются всё новые свидетели виновности мужчины еврейского происхождения, хотя фактические улики всё так же не были найдены.
В ходе заседания политизированное обвинение закономерно начало путаться в собственных заявлениях: свидетели меняли показания, лучшие эксперты — знаменитые учёные —противоречили друг другу. Экспертиза глины на одежде убитого и отпечатка ботинка, найденного на месте убийства, также не указали на Бейлиса.
Однако после убийства премьер-министра Петра Столыпина евреем Дмитрием Богровым следствие начинает работать против Бейлиса. Появляются всё новые свидетели виновности мужчины еврейского происхождения, хотя фактические улики всё так же не были найдены.
В ходе заседания политизированное обвинение закономерно начало путаться в собственных заявлениях: свидетели меняли показания, лучшие эксперты — знаменитые учёные —противоречили друг другу. Экспертиза глины на одежде убитого и отпечатка ботинка, найденного на месте убийства, также не указали на Бейлиса.
Ещё один подозреваемый?
Друг Женя
Свидетели
Из-за чрезмерного внимания проправительственных изданий к Бейлису общественность упускала тот факт, что первоначально в деле фигурировал другой подозреваемый — содержательница воровского притона Вера Чеберякова.
Сын Чеберяковой Женя был близким другом Андрея Ющинского. Частные детективы выяснили, что после трагедии Женя сильно заболел и в бреду постоянно повторял: «Андрюша, Андрюша, не кричи! Андрюша, Андрюша, стреляй!».
Мать же в это время просила его «сказать агентам», что она «по этому делу ничего не знает». Несмотря на то, что мальчик по какой-то причине из последних сил просил исповедоваться у священника, Чеберяк не позволяла ему это сделать.
Мать же в это время просила его «сказать агентам», что она «по этому делу ничего не знает». Несмотря на то, что мальчик по какой-то причине из последних сил просил исповедоваться у священника, Чеберяк не позволяла ему это сделать.
Также соседка семьи призналась: в день убийства Андрея она зашла в гости к Чеберяк, где сидели три известных киевских вора, а в углу у кровати лежал большой мешок, завёрнутый в ковёр. Женщина была уверена: в ковре было тело мальчика. Что вызывает ещё большие подозрения, вышеуказанные воры покинули Киев через день после убийства мальчика.
Кроме того, позже появились показания сокамерника одного из этих воров, в которых утверждалось, что тот во всём ему признался: они с приятелями убили «Андрюшу», заподозрив в предательстве, и изуродовали тело, чтобы подозрение пало на евреев. Вполне возможно, Андрей Ющинский знал обо том, чем занимается мать его друга, и мог даже участвовать в этом.
Кроме того, позже появились показания сокамерника одного из этих воров, в которых утверждалось, что тот во всём ему признался: они с приятелями убили «Андрюшу», заподозрив в предательстве, и изуродовали тело, чтобы подозрение пало на евреев. Вполне возможно, Андрей Ющинский знал обо том, чем занимается мать его друга, и мог даже участвовать в этом.
Почему же именно Бейлис?
Следователи, считавшие дело чисто «бытовым» и подозревавшие именно Чеберякову, были сразу же отстранены от дела, а вместо них были назначены прокуроры Киевской и Санкт-Петербургской судебных палат — Георгий Чаплинский и Оскар Виппер, поддерживающие именно ритуальную версию. С учётом того, что Виппер не был «популярной» личностью, причина его назначения на эту роль была непонятной для масс. Едкие публицисты писали, что он пытается добиться своего любыми средствами, даже неприличными и недопустимыми. Не осталась незамеченной и странная взволнованность прокурора во время судебного заседания: «Он нервничает и поминутно пьёт воду». Если прокурор был так уверен в себе, яростно доказывая виновность еврея, то почему так нервничал?
Следователи, считавшие дело чисто «бытовым» и подозревавшие именно Чеберякову, были сразу же отстранены от дела, а вместо них были назначены прокуроры Киевской и Санкт-Петербургской судебных палат — Георгий Чаплинский и Оскар Виппер, поддерживающие именно ритуальную версию. С учётом того, что Виппер не был «популярной» личностью, причина его назначения на эту роль была непонятной для масс. Едкие публицисты писали, что он пытается добиться своего любыми средствами, даже неприличными и недопустимыми. Не осталась незамеченной и странная взволнованность прокурора во время судебного заседания: «Он нервничает и поминутно пьёт воду». Если прокурор был так уверен в себе, яростно доказывая виновность еврея, то почему так нервничал?
Судьба Менделя Бейлиса
Смотря на историю через призму времени и оценивая все известные на данный момент факты, нам становится понятно, что дело хотели «замять», обвинив в страшном деянии Бейлиса и весь еврейский народ: для этого были подобраны правильные люди, фокус общественного внимания был искусственно направлен в нужную сторону.
Но послушные властям следователи, пытавшиеся сфабриковать дело против еврея, потерпели крах: 28 октября 1913 года Бейлис был оправдан судом присяжных за неимением доказательств вины его или каких-то других евреев. В защиту Менделя выступили не только либералы, но и часть националистов. Суд присяжных продемонстрировал свою независимость от власти, и оправдание стало сенсацией.
Однако настоящий убийца так и не был найден. Вскоре началась Первая мировая война, и, к сожалению, дело о зверском убийстве киевского мальчика сначала было приостановлено, а потом и вовсе забыто.
Но послушные властям следователи, пытавшиеся сфабриковать дело против еврея, потерпели крах: 28 октября 1913 года Бейлис был оправдан судом присяжных за неимением доказательств вины его или каких-то других евреев. В защиту Менделя выступили не только либералы, но и часть националистов. Суд присяжных продемонстрировал свою независимость от власти, и оправдание стало сенсацией.
Однако настоящий убийца так и не был найден. Вскоре началась Первая мировая война, и, к сожалению, дело о зверском убийстве киевского мальчика сначала было приостановлено, а потом и вовсе забыто.
Отголоски прошлого
Неожиданно, в конце февраля 1917 года Чаплинский, Виппер и ещё несколько человек были арестованы. Чрезвычайная следственная комиссия занялась расследованием по подозрению их в злоупотреблении властью и противозаконном бездействии при рассмотрении дела Бейлиса. Общество понимало, что так или иначе это дело связано с государственной политикой и вмешательством царского правительства.
По итогам проверки выяснилось, что прокуроры тайно следили за присяжными заседателями, препятствовали доставке в суд свидетелей, незаконно получали доступ к документам стороны защиты Бейлиса, а также давали взятки лжесвидетелям.
Трое были расстреляны. Виппера же приговорили к заключению в концентрационном лагере «до полного укрепления в республике коммунистического строя», что ещё раз подтвердило: ничего, кроме политики, в деле Бейлиса не было.
Трое были расстреляны. Виппера же приговорили к заключению в концентрационном лагере «до полного укрепления в республике коммунистического строя», что ещё раз подтвердило: ничего, кроме политики, в деле Бейлиса не было.
